Ну а дальше – обычный советский ребёнок партийных родителей: староста в классе, председатель пионерской дружины и секретарь комсомола в школе. Всегда за что-то ответственная, что-то организующая, оформляющая, рисующая, сочиняющая...
К первым стихам можно отнести именно школьные сочинения для стенгазеты. Это были и порицания двоечников, и поздравления отличников, и просто на тему каких-либо праздников. Ирина Григорьевна раньше не считала своё творчество серьёзным занятием, а лишь увлечением, но её мама собирала все черновики, бережно их сохраняя.
Наибольшее количество стихов написаны примерно до 2012 года. «Видимо, тогда радости или огорчения как-то ещё возбуждали меня, выливаясь в ритмичные строки. Сейчас жизнь заставляет только действовать, эмоционировать некогда» – говорит Ирина Григорьевна. Но иногда, подбирая контент для соцсетей получается не плохой материал, но теперь уже проза.
Что такое счастье?
Каким оно бывает, СЧАСТЬЕ?
Весёлым, пьяным, разбитным…
Семейным, личным, мимолётным…
А может вовсе никаким?
Мне нравится друзей потешить,
Развеселить люблю подруг…
Мне нравится быть без одежды
И ощущать прохладу рук…
Мне нравится ковёр из листьев
И шум дождя, и снегопад,
Когда большие хлопья снега
Навстречу, в свете фар, летят!
Мне нравится весной по лесу
Бродить, куда глаза глядят…
Могу – одна, могу – с собакой,
Могу с собою взять тебя…
Мне нравится порою летней
На берегу бивак разбить:
Костёр, палатка, бабьи сплетни,
Ну и гитара может быть…
И Новый год, и запах ёлки,
И ароматы кулича…
И Жириновский на футболке
С пародией на Ильича…
Мне нравится, когда дождинки
По лобовому мчатся вверх!..
Мне нравится моей сестрёнки
И её дочки звонкий смех!..
Мне нравится в белёсой дымке
Мерцанье звёзд и свет луны…
Люблю морозные картинки,
Звон льда и эхо тишины…
Ночных проспектов и бульваров
Люблю я сочные огни!
И ребятишек у фонтанов,
Когда резвятся там они…
Люблю, когда играет солнце
Через листву на куполах…
И стук колёс на перегонах…
И шлейф от «Ту»-шки в облаках…
Всё это видя, это слыша,
Всё это чувствуя сполна
Я знаю: счастлив тот, кто дышит!
И я – дышу! И я жива!
Жить ради жизни – ЭТО счастье!
И этим стоит дорожить,
А не придумывать напасти,
Чтобы труднее было жить!
Два взгляда
Ночи осенние, ночи дождливые…
Нудные, долгие, невыносимые!
Ветер унылый листочки гоняет…
Туч караван в небесах проплывает…
Сумрачно, холодно, мерзко, тоскливо,
Кажется, Солнце навеки остыло…
………………………………………
Можно, конечно, всё видеть иначе:
Странницы-тучи – от зависти плачут!
Ветер с листочками просто играет:
Они убегают, а он догоняет…
Каждый из них отличиться старается,
И мне в окно заглянуть не стесняется!
Дождь-композитор по лужам, по крышам
Музыку пишет…И мы её слышим!
А на востоке, где Солнцу вставать,
Туча решила наряд поменять:
Стала пурпурной и нежно-лиловой,
Розовой, синей и бирюзовой!
Солнца зарницы под нею играют –
Красок ещё сверх того добавляют!
Можно два взгляда кинуть в окно,
Можно по-разному видеть одно.
Если одна я – мне грустно, тоскливо…
Если с тобой – мне и слякоть красива.
Вспоминая детство…
Я помню: маленькой девчонкой
Отец возил меня с собой
На дойку. Там лошадки с чёлкой
Мне вслед кивали головой.
Я там ромашки собирала,
Плела венки, ну а потом
Я гривы в косы заплетала
И мчалась по полю верхом.
Там я была такой счастливой!
Вдыхала рапса аромат.
Околки проносились мимо
С черёмухой, как виноград.
Я так могла полдня кататься
На рыжих, серых, вороных.
И некого было бояться
В лесочках, сердцу дорогих…
Вот четверть века пролетела,
И снова я в родных лугах,
Только коней здесь нет и следа.
А на Чулымских берегах
Растёт бурьян сплошной стеною,
Тропинок нет и нет дорог.
Пасутся ветры на просторе,
Да изредка чихнёт сверчок.
Куда же делись дойки, пашни?
Где молодняк? Где сенокос?
Кругом упадок. Жутко, страшно!
Деревня мчится под откос.
Осиротевшие избушки,
В пустых глазницах боль храня,
Как будто дряхлые старушки,
С тоскою смотрят на меня…
Я помню: здесь, возле забора
Сирень душистая цвела…
Забора нет… Сирени тоже...
Зато ядрёна конопля.
Вот несколько дворов богатых:
Здесь гаражи, там сад цветёт.
Кругом железные ограды,
Охрана – мышь не прошмыгнёт!
Плетя интриги по наветам,
Банкротом сделали село.
Освободили землю эту,
Чтобы навозом не несло!
А мне же снятся лес и кони,
В лугах рогатые стада.
И васильки в пшеничном поле..
И сенокосная страда…
ПАЦИЕНТ
«Сибирские байки»
В летнюю пору коров выводят на пастбище, и доят там же. Специальные временные дойки строят прямо на поляне. Доярок к месту дойки на машине привозят, утром и вечером.
Однажды, соседка моя, тётя Зара, тоже доярка, с мужем на покос поехала, а оттуда уже решила на дойку, пешком. Там недалеко, километров семь всего, к тому же рыбаки тропинку накатали – всё не по лесу идти.
Вот так идёт и на половине пути видит: мужик стоит, в каждой руке по палке. Удивилась, странный какой-то – лето, жара, а он в шубе. Но тётя Зара не слабого десятка барышня – в юности метанием ядра занималась, да и потом сама сельская жизнь слабостям не способствует. Так что какой-то мужик с палками её не напугает – смело шагает ему навстречу! И он к ней навстречу шагу прибавил… И видит она, что не палки это, а лапы, и не мужик в шубе, а самый настоящий медведь…
Как она рассказывала – страх по спине пробежался, но как-то быстренько и сразу уступил место любопытству и удивлению: пастбища рядом – мог бы и телушку задрать, если бы жрать хотел, чего к человеку-то намылился, да ещё и на двух ногах? Остановилась, но убегать не стала. Мишка тоже шаг замедлил, опустился на задницу, но лапу так и держит вверху, второй тёте Заре помахивает. Привстал, пару шагов вперёд сделал и снова сел. Ещё раз… Тогда она сама потихоньку подходить к нему начала. И вот тут-то увидела, что в лапу ему, прямо под большую подушку со стороны пальцев, заноза воткнулась! Да не просто колючка какая, а хорошая такая щепа с дерева. Подошла вплотную, он как щенок морду облизывает, глаза слезятся – больно видно. Взяла лапу, погладила, осмотрела – глубоко щепка вошла, но видно, что обломанная, предположила, что сучков на ней нет, значит можно попробовать рывком вытащить, авось не разорвёт её мишка в порыве… Так и сделала. Хрюкнул медведь, но лапу из рук не выдернул. Помяла она ему её ещё, чтобы кровь пошла, сор если остался, чтобы вымыла… Потом с головы платок сняла и перевязала лапу. «Пациент» сидел примерно, пыхтел, но терпел. Как закончила, он бочком от неё, на трёх лапах в кусты поковылял, пару раз ещё оглянувшись. Ну а тётя Зара дальше пошла, на дойку.
Бригадиру сказала, что медведь поблизости ходит, мол как бы коров не подрал… Охотников вызывать не стали, не появлялся же он раньше, подождать решили. Но сторожей бригаду усилили. Мишка так и не приходил, по крайней мере никто его не видел. Только вот в один из дней, нашла тётя Зара свой платок, со следами засохшей медвежьей крови, аккурат на брёвнышке, на котором обычно сидит машину ждёт… Там только её место, остальные на скамеечке возле вагончика собираются. Видать приходил «пациент», по запаху определил, куда платочек вернуть надо.
